• Винно-коньячные этикетки СССР
• Розничные цены на вина и коньяки СССР
• Регионы советского виноделия
• По страницам истории
• Форум

Поруганная лоза. Печальная история «почетного винодела Франции» из Молдавии.

Года два назад была я в командировке в одном из колхозов Поволжья. В маленькой гостинице, кроме меня, жили совсем молодые ребята — водители грузовиков из города, помогали хозяйствам возить то ли картошку, то ли еще что. Вечерами они ставили машины во дворе, под окном моей комнатки. И начиналось непонятное: какая-то возня, всхлипы, тяжкое хрипение. Я спросила повариху (кухня и столовая были тут же), что происходит.
— Известное дело, — ответила женщина, — выпивку нонче запретили, а они уж привыкшие, вот и дурят, какую-то химическую дрянь нюхают. Только б себя одурманить. Эх, беда, пропадает ведь молодежь. Водка плохо, а это и вовсе... Ну какие будут из них мужья, отцы?
А в Крыму, в Молдавии и других наших южных краях, где произрастает виноградная лоза, уже дружно стучали топоры, падали кусты, рождающие светоносную ягоду, ходили милиционеры по сельским домам, погребам, подвалам и, если находили вино, выливали на землю. Не самогон, не сивуху и бормотуху, а виноградное вино, сделанное колхозниками для себя.
Действовал новый антиалкогольный указ, что предписывал в сильно пьющей стране враз, по команде всем отрезветь и начать в новом качестве дружно работать на благо, во имя — какие еще слова находим мы в таких случаях?
На экранах телевизоров замелькали жутковатые кадры из русских, чувашских, марийских деревень: замотанные большими платками бабы «добровольно» сдают самогонные аппараты — ну чем не тридцатые годы? Отнять, изъять, реквизировать. Реквизировали и у хитроумных городских умельцев, приспособившихся гнать зелье в чайниках и какой-то иной посудине.
А у поредевших водочных магазинов вытянулись длиннющие очереди — кому душу отвести, кому свадьбу справить, кому похороны. Все оказались в одинаковом положении: и горькие пьяницы, и вполне нормальные люди.
В это время бывший заместитель министра виноградарства в виноделия Молдавской ССР Георгий Иванович Козуб отбывая наказание в далекой Сибири, в Ангарском исправительно-трудовом учреждения усиленного режима. Обвинение: получение взятки, хищение государственного имущества, незаконное хранение холодного оружия. По совокупности набралось десять лет лишения свободы. Дважды лауреат Государственной премии Молдавии, заслуженный инженер республики, почетный винодел Франции... Что ж, с кем, как говорится, не бывает!
Марочное вино, коньяки долгие годы лились в этом благословенном краю рекой. Банкеты в обвешанных расшитыми рушниками «каса маре», делегации, гости в знаменитом винохранилище Криково, где ритуал приема отработали до тонкостей. Все эти пиршества должны были демонстрировать гостеприимство молдавского народа. Ведь от его имени провозглашались пышные тосты и здравицы. Мне показывали в Котовском районе так называемый «Дом виноградаря» — большую виллу среди роз, где бывший первый секретарь ЦК партии республики Иван Бодюл принимал особо почетных гостей. Да разве в одном районе отгрохали «гасиенды»?
Молдавию превратили в этакую пропойную республику, где не накачать приезжего, а тем паче «нужного» человека считалось дурным тоном. Спросили б народ, что он об этом думает. Ни о чем его никогда не спрашивали. Творили на этой земле все, что заблагорассудится. Создали огромные агропромышленные объединения, высосавшие соки из колхозов; сады-гиганты, которые требуют прорву разных химикатов. И вот вам взрывная экологическая ситуация — плоды, нафаршированные нитратами.
Может, и правильно осудили замминистра Козуба? Возле вина трудно остаться без вины. Такие мысли, признаюсь, не давали мне покоя.
Что же происходило на виноградниках республики, пока почетный винодел Франции сидел на ангарской баланде?
Происходила большая беда. Уничтожался многолетний крестьянский труд. Не думайте, что виноград вырастить легче, чем пшеницу или кукурузу. При нынешней технологии куда труднее. Секатор и сапа — до сих пор в обиходе молдавского виноградаря. Саженцы буквально выхаживают, как малых детей.
Виноградарство — это особая земледельческая культура, я бы сказала, ее высочайший класс. А настоящее виноделие — уже какое-то колдовство в тиши ли подвалов, на крупных ли заводах. Послушайте, какие здесь бытуют выражения: жанр вина, жизнь вина, букет вина... Поэзия! Недаром еще в древности столько написано о винограде, о вине. Библия, греческие мифы, Вергилий, Авиценна...
Но всему есть мера, а там, где замешано вино, она особенно важна. У каждого народа, возделывающего чудо — лозу, бытуют варианты одной и той же притчи. Она звучит примерно так. Если человек выпьет немного вина, он поет, словно птица. Если выпьет еще, то становится сильным, как лев. Когда же пьет он долго и много, то голова его опускается, как у осла. Молдаване, например, такого выпивоху сравнивают со свиньей. Словом, пей да дело разумей, ум не пропивай...
Мы идем вдоль виноградников. В эту пору наступившего лета они должны буйно куститься, а тут редкие листочки сиротливо дрожат на кустах от легкого ветра. Мой спутник — Георгий Ефрос, заместитель директора Яловенского винодельческого комбината. Серьезный, собранный, интеллигентный молодой человек.
— Видите, что получилось, — говорит он, — в 85-м вышли грозные документы о борьбе с алкоголизмом, а в 86-м ударил мороз по нашим виноградникам. Начальство и обрадовалось: сама природа помогла уничтожению. Лоза лежала на земле, будто ее казнили. Разве раньше люди допустили бы такое? Ведь не раз и не два случались такие заморозкн. Спасли бы что можно, посадили новые кусты. А здесь порубили, раскорчевали, местами сливовые сады заложили. Старики-виноградари говорили: это диверсия. Можно назвать и так. Диверсия против ни в чем не повинных виноградников, которые кормят людей земли тысячи лет. У моего деда огромный куст сорок лет жил, давал целую бочку вина. И вот не нужны стали наши насаждения, которыми гордилась республика. Четверть виноградников Советского Союза ведь у нас... Умные хозяева потихоньку обманывали начальство: срезали головку виноградного куста, он сникал на какое-то время, после снова шел в рост.
— А на приусадебных участках трогали виноградники? — спрашиваю.
— Пытались. Поступило такое распоряжение из Кишинева. Парторги подавали пример, рубили свою лозу. Их на собраниях хвалили, патриотами называли. Но никто за ними не пошел. Милиция боролась со спекуляцией. Спрос-то стал большой, а вина нигде не достать. Ну, и некоторые стали делать фальшивку, халтуру. Прежде кто бы на это пошел? Словом, в нашем Яловенском районе 2000 гектаров загубили, а теперь на мороз, видите ли, списывают, когда отбой пошел. Бюрократ, он ведь изворотлив, все себе на пользу обернет. План перевыполнили — он впереди, лоза из моды вышла — круши ее. А наш крестьянин издавна поклонялся ей, как богу.
Кодры. Знакомые, изъезженные вдоль и поперек места. Холмы, извилистые дороги, большие села, дома, увитые все теми же виноградниками. Куда без них? Краса Молдавии, ее слава и богатство. Тут растут знаменитые «шардоне», группа «пино», «траминер», «алиготе». Знатоки говорят, что в этих краях есть микроучастки, дающие вина лучше достославной Бургундии. Только в Бургундии никогда не было такого лиха, когда за уничтожение виноградников спасибо говорили.
— А что же с вином сталось? — опять пытаю я Георгия. — Ведь на вашем да и на других предприятиях республики его, наверное, порядком было, когда вышли те постановления? Георгий наморщил лоб:
— Еще бы! Мы и в Астрахани построили завод. Ну сразу отгружать туда. А там зона трезвости объявлена. Обратно едет, трясется вино наше по железной дороге, теряет качество. Кстати, Георгий Иванович Козуб в Астрахань тогда летал, бился, отстаивал права ни в чем неповинных молдавских виноделов: братцы, отличные вина пропадают! Тут нашли выход, — горько усмехнулся Ефрос, — в Уфу, говорят, везите, на завод «Башбелок». Там из него извлекут, мол, дрожжи, другие питательные вещества и — на корм свиньям.
Это наше-то вино, которое любой стол украсит! И пошли — потекли винные реки в Уфу. По полторы копейки за литр сухое виио для свинок шло... Не знаю, насколько выросло производство мяса за наш счет, а республика потеряла большие миллионы...
Виноградарь сажал лозу, ухаживал за нею, винодел долго священнодействовал в лаборатории, дегустаторы собирались за длинным столом, отпивали по глотку, записывали баллы. И все богатство (а вино для производителя действительно богатство, виноделие — одна из самых рентабельных отраслей) — свиньям бух в корыто. С таким «экономическим» подходом одна дорога — в банкроты. А что? И обанкротились. Потеряны миллионы рублей, целая отрасль с огромным трудом встает теперь на ноги.
Тут я прямо-таки слышу гневные возражения наших великих трезвенников, которые решили в кратчайший срок (мы же привыкли ко всему кратчайшему и быстрейшему!) покончить с пьянством в стране. А почему нельзя виноград потреблять в свежем виде, пить целебный сок из него? — спросят они. Можно и нужно. Да только с умом, с расчетом. Помню, как в первое «безалкогольное» лето недалеко от нашей редакции на Сретенке появился вдруг в изобилии молдавский виноград. Но какой? Технические сорта — ркацители, алиготе. Кислятина, вовсе не предназначен для десерта. Ягоды были измяты, наполовину гнилые. Да и немудрено: в старых ящиках, вытерпевший неблизкий путь, полежавший на московской базе — какой может быть товар? Цена — копейки, и продавщица скучала несколько дней над теми ящиками.
Была у меня в Кишиневе встреча со старым знакомым, доктором сельскохозяйственных наук, известным селекционером-виноградарем Николаем Ивановичем Гузуном.
— Во всем мире примерно 85 процентов винограда идет на вино, — рассказал он, — многие ученые и за границей, и у нас хотели изменить соотношение технических и столовых сортов. Пока не получается. Ну, во-первых, виноделие намного выгоднее. Во-вторых, на стол потребителю, нужна свежая, отборная ягода. А с нашей неповоротливостью и небрежением, с нашей железной дорогой, нехваткой рефрижераторов, тары и многого другого такую ягоду ой как трудно доставить! Я посмотрел, как в Италии хозяйка несет домой купленный виноград. Две большие грозди, ягодка к ягодке упакованы в полиэтиленовую коробку, вроде той, что у нас делают для яиц. А мы кое-как собираем, кое-как пакуем и в результате даже до Кишинева не можем довезти столовый виноград в надлежащем виде. Конечно, республика на каком-то этапе начала качать деньги из виноделия. Три года назад столовые сорта занимали всего семь процентов выращиваемого винограда. Это очень мало. Открыты были заводы, которые выпускали не вино, а бормотуху, стали работать на алкашей. Но бороться надо было с бормотухой, а не с виноделием. Я еще с пятидесятых годов, дружил с Павлом Яковлевичем Голодригой, селекционером из «Магарача», о котором писал Юрий Червиченко в «Огоньке». Не выдержал всей передряги с виноделием, погиб. Какой ученый, какая голова... Ведь виноделие пережило страшные гонения. Закрыть совсем его! — раздавались голоса. А это значило «закрыть» всю нашу республику. Был у нас знаменитый винодел Петр Николаевич Унгуряну — помните его? Смелый человек. Никого не впускал в свою работу — святая святых, постоянно боролся за то, чтоб рано не убирали ягоду, чтоб набрала она нужную сахаристость. Замечательный винодел был Николай Васильевич Орешкин. Георгий Иванович Козуб создал в Молдавии промышленное производство хереса. 70 процентов хереса всего Союза выпускалось у нас. А что с Козубом сделали? Ведь в республике сейчас таких специалистов, как он, осталось не больше двух-трех.
О том, как виноделие пытались превратить в сокоделие, мне поведал на Котовском межхозяйственном предприятии по заготовке и переработке винограда ннженер-технолог Валентин Петрович Колкатенюк:
— Ну что вам сказать? Для нас это была настоящая трагедия. Кто-то наверху решил: какая, мол, разница — выпускали вино, а теперь пусть сок делают. Но ведь это смерть для виноделия! Вот мы с вами находимся в цехе шампанских вин. Приказ: срочно переоборудовать его для производства сока. Подумайте только: вино и делают, и хранят в прохладе. А для стерилизации сока нужна температура 110 градусов. Что ж, приказ есть приказ. Ругаемся, а выполнять-то надо. Вот этот самый цех шампанского превращаем в соковый. Приобретаем на полтора миллиона рублей оборудования. емкости из нержавейки — высокая ж температура. Пришлось доставать огромные цистерны. Вон они под открытым небом теперь стоят. 23 штуки, на 15 тысяч декалитров, И куда их? Посчитать бы все убытки по республике — ох, какая б цифра вышла!
Председатель предприятия Николай Михайлович Штербац добавил:
— Жестокое время пережили. Ведь на виноград стали смотреть, как на опийный мак. Раньше мы 135 тысяч тонн ягод перерабатывали, а докатились до 54 тысяч тонн. Магазины винные закрыли, а у нас все забито вином. Куда его? В Уфу, на «Башбелок». Наш район только тут потерял три с половиной миллиона рублей. Бесконечные убытки. Когда на сок перешли, много его сбродило, пропало. Ночей не спали, мучились, и все зря. Сок надо делать на консервных заводах — там вся технология для этого приспособлена. А у нас и взорваться к чертям емкости могли. Опасное дело! Сейчас вино только дай, так сырья мало, загубили столько виноградников. Нет хорошего оборудования. Одно старье. Откуда будет качественное вино? А наше дело особое, тут без чутья, без таланта нельзя.
Именно о таланте винодела говорили многие, когда речь заходила о Козубе, одном из родоначальников молдавского хереса, этого таинственного напитка, придуманного испанцами. Ореховый тон, аромат полевых цветов, листьев настурции, запах белых грибов — вот что настоящий херес. Он может «жить» 150 лет. В 1930 году известный винодел «Магарача» М. А. Герасимов привез из из Андалузии пробирку с ценнейшей серой пленкой, без которой нельзя изготовить херес. Вместе с женой Натальей Федотовной Саенко он и работал над ним. Но это были маленькие партии. И только в Молдавии Г. Козуб вместе с Б. Авербухом разработал новые промышленные методы выпуска хереса. Процесс даже отчасти удалось автоматизировать, и при этом качество не пострадало. Н. Саенко была постоянным консультантом молдавских виноделов. Париж, Бухарест, Прага, Турин, София, Будапешт, Братислава — на каких только выставках не побывал херес Молдавии. 23 золотые и серебряные медали международных конкурсов завоевал. Его охотно покупали Дания, Голландия, другие страны. А это твердая валюта.
Скажу сразу: после долгих проволочек, после упорных хлопот молодого московского адвоката Анатолия Фокова уголовное дело на Козуба прекращено, как явствует из документа, подписанного начальником следственной части прокуратуры МССР А. А. Быстрицким, «за отсутствием состава преступления...» А злополучное холодное оружие оказалось просто узбекским ножом в декоративных ножнах. Кстати, когда-то и меня соблазнила эта экзотика, и я купила точно такой же на ферганском базаре. Где-то в столе и доселе валяется. Выходит, тоже — незаконное хранение? Сколько ж людей, арестованных ни за что, отправила в колонию эта «удобная» для следователей статья!
Дело Козуба, состоящее из 25 томов, тщательно и добросовестно изучал специальный корреспондент «Литературной газеты» опытный юрист Иван Матвеевич Минаев. Его вывод таков: в прокуратуре Молдавии было желание или приказ свыше организовать громкий процесс над человеком, связанным с виноделием. Недаром еще до суда поторопился всю эту историю описать тогдашний прокурор республики И. Чебан (ныне пенсионер) в статье «Вино творит вину» («Правда». 9 августа 1986 г.)
Накатанный, испытанный нашим жестоким временем пример. Наказали, заклеймили, предали огласке. Страна пережила много репрессий: насильственное выселение из родных мест так называемых кулаков в годы коллективизации, депортация целых народов. На сей раз репрессия была направлена против виноделия — отрасли, дающей стране колоссальные доходы. Хотели как лучше? Возможно. Хотели, чтобы протрезвел народ? Пусть читатель поймет меня правильно: я тоже, как и многие, против пьянства, калечащего семьи, жизнь детей. Но трезвого образа жизни сразу добиться невозможно. Нужно терпеливо и настойчиво изменять структуру, содержание всей социальной, нравственной жизни общества. Это работа на долгие годы. Можно ли ее превращать в привычную кампанию, отрывать от общего процесса перемен, которые хоть и медленно, но все же у вас происходят?
Банкеты за казанный счет, встречи разных делегаций (а у вас им несть числа) с обильными возлияниями, пьяный человек за рулем, на работе, на улице — все это нужно изгонять беспощадно. Есть дурной хмель, а есть и красивое застолье. Есть зверская гульба с драками и матом (как она отравляла мое деревенское детство!), а есть общение с друзьями за бутылкой хорошего вина.
Хотели как лучше, а что получили? Наполовину загубленную отрасль, поверженные лозы, разгромленные кадры виноделов с их уникальным мастерством. Рост наркомании и токсикомании среди молодежи. Огромный материальный ущерб в то время, когда экономика страны находится в упадке.
Молдавия всегда гордилась своим виноделием, и она преуспела в нем. Гибельный для республики указ вышел в середине восьмидесятых, когда уже можно было и возражать, и доказывать, и отстаивать, и бороться. Но не молчать, не брать под козырек, не отправлять хорошее вино свиньям.
Мы умудрились воспитать такую административную систему, которая ловко умеет выполнять команды сверху да спускать их вниз. И работники Госагропрома Молдавии (теперь уже бывшего) будто воды в рот набрали. Да если б только молчали, а то ведь привычно — «во фрунт». Между тем рубить виноградники прямой команды не было. Это уже инициатива, холуйское желание побыстрее среагировать, отрапортовать. А чтобы показать, как мы умеем выполнять вышестоящие распоряжения, вот вам и судебное дело на одного из самых крупных специалистов по виноделию, на Козуба. Известно — лес, то бишь виноградник, рубят, щепки летят! Не впервой. Да только ли в Молдавии такое происходило? И только ли с виноградниками? Привычное дело...
Вот чуть не загубили еще одну человеческую судьбу. За что отсидел два года Козуб в колонии? За что его исключили из партии? За что побывал он в пяти тюрьмах, пока добрался до Ангарска? Конфисковали имущество, замучили семью, отняли у Георгия Ивановича здоровье. Для чего все это?
А отрапортовать: Молдавия идет в ногу с временем, предает анафеме пьянство, заодно и свое вино, и своих виноделов.
Не устаю удивляться абсурду, происходящему в моих родных краях. Захотел достославный Бодюл создать сады-гиганты в маленькой республике — пожалуйста. Ткнул пальцем в пустырь под Кишиневом: тут встанет 12-этажный небоскреб среди виноградников, чтобы издали его было видно — НПО «Яловены». Да еще в форме полуразвернутого виноградного листа — знай наших! И стоит он доселе незавершенным да уже и ненужным, как памятник показушной эпохе. Выяснилось всего-навсего, что туда невероятно тяжело и дорого тянуть коммуникации.
Тупая, застойная исполнительность, тяжкое бремя послушания. Как глубоко они въелись в человеческие души! Делать не так, как полизывают ум, совесть, умение, а как приказали. Много лет издается в республике журнал «Садоводство, виноградарство и виноделие Молдавии». Вы уже догадались? «Виноделие» из названия выбросили. Кишиневскому училищу виноградарства и виноделия скоро будет 150 лет. Для всего юга России еще в царские времена готовило отличных мастеров своего дела. А теперь оно называется каким-то совхозом-училищем. Стыдно.
Что ж, до указа наша страна по потреблению алкоголя была на 25-м месте в мире. Теперь на 36-м. Но сокращение произошло нменно за счет сухого вина, а не крепких напитков. Если к этому прибавить еще подпольный самогон, то ясно, что добились мы немногого. А вот потеряли... По самым скромным расчетам, только Молдавия уничтожила за два года 70 тысяч гектаров виноградников. Сейчас из разных городов страны раздаются крики: дайте вместо водки и самогона вино! Да где его взять?
В сложные наши времена кто-то должен сказать вслух то, что боятся сказать другие. Молдавские деятели среднего и высокого ранга не сказали не встали стеной на защиту того, чем так рьяно похвалялись. И что же? Лозу отдали на поругание. Чуть не загубили талантливого человека, почетного винодела Франции, чья мантия бережно хранится в далеком городке Сент-Эмильоне…

Омар Хайям

Расул Гамзатов

Мирза Шафи Вазех