Винодел

 
 

Есть авторы стихов, романов, опер, скульптур... Мы знаем их биографии, знаем наизусть их строфы или мелодии. Знаем людей, открывших научный закон, остров или новую звезду. Человек, с которым я хочу вас познакомить, тоже автор; он не раз доставлял нам наслаждение своим искусством, очень редким и тонким. Но имя этого человека известно лишь немногим специалистам. Это главный винодел Абхазии Николай Батович Анчабадзе.
Один мастер знает все таинства дерева, другой слышит, как рождаются и складываются в мелодию звуки, третий точно определяет, что именно в эту секунду нужно выпустить сталь из мартена. А этот и сквозь дерево и сквозь металл видит, что происходит с виноградным соком, как он набирает силу, крепость, цвет, аромат, как он «входит в тело». И еще он говорит, что «вино рождается, живет и умирает».
Как оно рождается, знают многие. Может, и в вашей семье есть свои неплохие специалисты. Делают такие настойки, что и в магазинах не сыщешь. А на юге, скажем, в деревнях той же Абхазии, за вином в магазин и не ходят: в любом доме не переводится свое. Здесь каждый считает себя виноделом и, вполне понятно, дорожит своей маркой. Согласитесь, что в таком краю главным виноделом может стать лишь самый выдающийся по этой части человек.
Он пробует ягоду винограда, выросшего на южном склоне горы, и ему чудится будущее вино, не похожее ни на одно известное. Срывает ягоду того же сорта, но созревшую на северном склоне и ясно чувствует аромат совсем другого букета. Когда хлебосолы в абхазских селах угощают его своим вином, он пьет его так, что кажется, будто слушает одному ему понятную мелодию. И если она хоть чуть-чуть незнакома, он запомнит ее навсегда. Это уже привычка: бывает, на разных смотрах и дегустациях приходится пробовать до семидесяти разных вин. А сколько перепробовано их за десятки лет! Однако Анчабадзе помнит вкус и оттенки каждого из отведанных хоть раз и хоть двадцать лет назад.
Конечно, он знает, как рождается, как живет и почему умирает вино. Но он знает больше. Природа наделила Николая Батовича особо тонким вкусом и не обидела фантазией. Но только от него зависело, чтобы этот союз превратился в творчество. И оно чувствуется в каждой капле «Букета Абхазии», кубанских мускатов, в полусладких «Псоу» и «Лыхны».
Сорок пять лет делает вино этот человек. Он создал множество новых букетов. Но только пять из них решился представить на суд дегустаторов. На каждый, как видим, потрачено в среднем по девять лет. Не могу удержаться от сравнения: иные пишут по роману каждые два-три года. Или делают в год по фильму и не стесняются предлагать свой товар. Мой герой такого не смеет. Ему непонятен директор обувной фабрики, стыдящийся носить обувь собственного производства. Николай Батович не устыдится угостить любого своим вином. Хочется сравнить его с хорошим поэтом, опробывающим только что написанные стихи на разной аудитории. Такое сравнение правомерно, потому что труд винодела тоже поэтичен. Я утвердился в этом мнении, когда слушал его рассказ о вине и винограде.
Жаль, что человек, далекий от виноградных плантаций, не ведает, кому он обязан наслаждением. Думается, что будет справедливо, если на этикетках появятся фамилии авторов. Все узнали бы тогда, что Н. Б. Анчабадзе — заслуженный винодел Абхазии и Грузии, а медали, изображенные на тех же этикетках, лишь подтверждали, что это звание получено заслуженно. Почему-то считается, что на смотрах и дегустациях медали присуждаются вину, хотя отмечают труд и талант винодела.
Если вам посчастливится купить бутылку «Псоу», налейте вино в бокал, поднимите и посмотрите на свет. Вы увидите золотистое сияние зари, когда солнца еще нет, но воздух уже пронизан его невидимыми лучами. Вкус вина напомнит вам свежесть утренней росы, вобравшей в себя все ароматы полей и гор. Только непременно послушайтесь совета Анчабадзе: белое вино должно быть холодным, как ключевая вода. Лишь тогда оно в полной мере раскроет всю красоту и все оттенки своего букета. Красное вино, наоборот, должно быть комнатной температуры, словно гроздь винограда, согретая в ладонях.
Такими он и задумывал их. Хотел вместить в каждую каплю неповторимость древней своей Абхазии, ее ласковое тепло и хрустальную прохладу.
Анчабадзе рассказывал мне о своем родном селе, где он вырос, где стоят такие большие платаны, что в их дупле свободно может укрыться «Москвич» или лошадь вместе с седоком. О селе, где растет древнейший сорт винограда «качич» (зерна его археологи обнаружили, раскапывая постройки первых веков нашей эры). Село называется Ачандара. Так Николай Батович хочет назвать и новое вино, которое зреет в бочках. И он смотрит за ним, как за ребенком. Впрочем, винодел так и считает: выходить новое вино ничуть не легче, чем ребенка. Оно исключительно нежно, капризно, подвержено десяткам болезней. Стоит неплотно закрыть емкость или плохо промыть шланг после пробы, а через день снова опустить его в зреющее вино — все пропало. И он лелеет свое капризное детище, ухаживает за ним, меряет температуру, фильтрует, выдерживает сколько надо при плюс пяти градусах и сколько надо — при плюс семидесяти пяти. Он знает, как ведет себя вино за толстыми стенами дерева, как оно зреет, чего ему не хватает.
Наконец, настает тот самый момент, когда процесс нужно прерывать: вино достигло нужной кондиции или «набрало полноту», как говорят специалисты. Теперь слово за дегустаторами.
Я спросил Николая Батовича, почему даже в Абхазии его полусладкие вина почти не встречаются в магазинах. И тут он раскрылся с другой стороны. Теперь передо мной был хозяйственник, заботливый и дальновидный. Он говорил о том, что виноделию нужна постоянная сырьевая база. Что тот же сухумский завод должен иметь свой специализированный совхоз.
Главный винодел мечтает о новом заводе, большом и технически совершенном. Он летает с проектами и за проектами в Москву, Тбилиси, Краснодар, «выбивает» новые машины, детали, запасные части. И завод скоро станет реальностью. Он будет выпускать 150 тысяч декалитров полусладкого вина (в прошлом году дал всего 65 тысяч декалитров).
И еще с одной стороны хочется показать Николая Батовича. Он был бы плохим автором, если бы не думал о тех, кто выпускает его произведения в свет. В одном документе записано, что Н. Б. Анчабадзе «предложил новый способ утилизации отходов виноделия параллельно с виноделием, в результате чего устранены трудоемкие работы и потери при хранении выжимки, значительно снижена стоимость спирта-сырца». Этот способ внедрен на многих заводах. Другой документ: «Предложенный Н. Б. Анчабадзе сухой способ пастеризации полусладких вин значительно облегчил труд виноделов, сократил потребность в рабочей силе на 60 процентов, позволил повысить производительность труда на 140 процентов, снизить потери вина на 2,2 процента, бой бутылок на 1,3 процента».


Есть у Николая Батовича сын Володя. Пошел по той же линии. Кончил институт, начал работать старшим виноделом на заводе «Абрау-Дюрсо» в Джемете, потом технологом на Сухумском заводе. Скоро младший сможет потягаться со старшим.
Есть на Кавказе обычай — один из первых тостов поднимать за людей, взрастивших все, что находится на столе. Это хороший обычай. Вспомните о нем при случае.

И. ЦЫГАНОВ, спец. корр. «Известий»
Сухуми.
«Неделя» №15 (423) 1968г.
 
 
 
 
 
 
 
 

Омар Хайям

 
 
 
 

Расул Гамзатов

 
 
 
 

Мирза Шафи Вазех

 
 

The Soviet Wines and BrandiesThe collection of wine and brandy labels of the Soviet Union is presented to your attention. It is also possible to find here the retail prices for wines and brandies ...

  • Анализ страниц сайта